Пасха в моей жизни

Пасха в моей жизни

• Антифоны Пасхи (аудио)
• Канон Пасхи. Песнь 4 (аудио)
• Читает Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир (аудио)

Слово на Светлой Пасхальной седмице

Ныне вся исполнишася света: небо, и земля, и преисподняя. Христос воскресе!

Чадца Божии! От избытка неземной радости приветствую и я вас, опаляя силой Божественных слов: «Христос воскресе!» Благодатный огонь этой спасительной вести, вновь ярким пламенем вспыхнув над Гробом Господним, потек по миру.

И Церковь Божия, преисполнившись светом этого огня, дарует его нам: «Христос воскресе!»

Возлюбленные о Христе братия и сестры, други мои! Вы, конечно, замечали сами, что среди многих великих и радостных наших христианских праздников особой торжественностью, особой радостью выделяется праздник Светлого Христова Воскресения — праздников праздник и торжество из торжеств!

Нет в нашей Православной Церкви службы более величественной, более проникновенной, чем пасхальная утреня. И потому так стремятся все верующие в храм Божий в пасхальную ночь.

Пасхальное Богослужение воистину подобно великолепнейшему пиру, который Господь приготовил всем притекающим под благодатную сень Его Дома.

Вдумайтесь в содержание «Огласительного слова» святителя Иоанна Златоуста! С отеческой лаской и радушием приемлет Господь тех, кто возлюбил Его всем своим существом. «Блажен, кто от первого часа делал есть», — это те, кто от юности своей идут неукоснительно по Его Божественным стопам.

Но не отвергает и тех, кто, преодолев в своей душе сомнения, приблизился к Богу только в зрелом и даже преклонном возрасте. «Да не устрашатся они своего замедления, Господь с любовью приемлет последнего, так же, как и первого, — и дела приемлет и намерения целует».

Несомненно, все вы, кто был в храме в пасхальную ночь, испытали необыкновенный восторг. Души наши ликовали, преисполненные чувством благодарности к нашему Господу Спасителю за дарованную Им всем нам вечную жизнь.

Ведь Воскресший Христос возвел род людской от земли к Небу, придал существованию человека возвышенный и благородный смысл.

Душа человека жаждет вечной счастливой жизни. Ищет ее. И потому к светлой заутрени так стремятся люди в храм Божий. И не только верующие, но и те, кто своим сознанием далек от христианской религии.

Идут они сюда не просто посмотреть на торжественность христианской службы. Их душа, данная Богом каждому человеку при его рождении, тянется к свету незаходимого Солнца Правды, стремится к истине.

А верующие люди в эту святую ночь с особой силой ощущают преизобильно излившуюся светлую радость Воскресения Христова.

И неудивительно. Воскресение Христа — это основа нашей веры, это нерушимая опора в нашей земной жизни.

Своим Воскресением Христос дал людям постигнуть истинность Своего Божества, истинность Своего высокого учения, спасительность Своей смерти. Воскресение Христа — это завершение Его жизненного подвига. Иного конца не могло быть, ибо это прямое следствие нравственного смысла Христовой жизни.

Если бы Христос не воскрес, — говорит апостол Павел, — то напрасна и проповедь наша, тщетна и вера наша. Но Христос воскрес и совоскресил с Собою все человечество!

Спаситель принес на землю людям совершенную радость. И потому в пасхальную ночь мы слышим в церкви песнопение и сами принимаем участие в этом пении: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».

О даровании людям этой великой радости Он просил Своего Небесного Отца в молитве перед крестными страданиями: «Освяти их истиною Твоею. чтобы они имели в себе радость Мою совершенную» (Ин. 17, 17.13).

И вот с Воскресением Христа человеку открылся новый мир святости, истины блаженства.

При Своей земной жизни Спаситель произносил неоднократно драгоценные для верующей души слова: «. Я живу, и вы будете жить» (Ин. 14, 19), «Мир Мой даю вам» (Ин. 14, 27), «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15, 11).

Новая жизнь открылась для человека. Ему дана возможность умереть для греха, чтобы воскреснуть со Христом и с Ним жить.

Апостол Павел в Послании к римлянам говорит: «Если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения. Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним».

«Пасха, двери райские нам отверзающая», — поем мы в Пасхальном каноне.

Не бывает, дорогие мои, радости светлее, чем наша пасхальная радость. Ибо мы радуемся тому, что в Воскресении открылась наша вечная жизнь.

Наша радость пасхальная — это радость о преображении (изменении) всей нашей жизни в жизнь нетленную, в стремлении нашем к неумирающему добру, к нетленной красоте.

Мы празднуем ныне совершение величайшего таинства — Воскресения Христова, победу Жизнодавца над смертью! Наш Спаситель восторжествовал над злом и тьмою, и потому так ликующе-радостно пасхальное Богослужение нашей Православной Церкви.

Верующие ожидали этой торжественной службы, готовя себя к ней в долгие недели святой четыредесятницы. И естественно, что теперь неизъяснимой радостью наполнены их сердца.

Глубочайший смысл Воскресения Христова в вечной жизни, которую Он даровал всем Своим последователям. И вот уже почти 2000 лет Его последователи неколебимо верят не только в то, что Христос воскрес, но и в свое грядущее воскресение для вечной жизни.

Во время Своей земной жизни Христос Спаситель много раз говорил о Себе как носителе жизни и воскресения. Но тогда эти слова Божественного Учителя были непонятны не только народу, слушавшему Его, но и Его ученикам и апостолам.

Смысл этих слов стал понятен только после Воскресения Христа. Только тогда и апостолы, и ученики Его поняли, что Он, действительно, Владыка жизни и Победитель смерти. И пошли они с проповедью по всему миру.

Мы, возлюбленные, в эти дни радостно приветствуем друг друга, произнося: «Христос воскресе!» — и будем так приветствовать в течение 40 дней, до дня Вознесения Господня.

Всего два слова! Но это дивные слова, выражающие неколебимую веру в отраднейшую для сердца человеческого истину о нашем безсмертии.

Христос есть Жизнь!

Он много раз говорил о Себе именно как о носителе жизни и воскресения, как источнике жизни вечной, нескончаемой для тех, кто будет верить в Него.

Христос воскрес! — и да возрадуется душа наша о Господе.

Христос воскрес! — и исчезает страх перед смертью.

Христос воскрес! — и наши сердца наполняются радостной верой, что вслед на Ним воскреснем и мы.

Праздновать Пасху — это значит всем сердцем познать силу и величие Воскресения Христова.

Праздновать Пасху — это значит стать новым человеком.

Праздновать Пасху — это значит всем сердцем и помышлением благодарить и прославлять Бога за неизреченный дар Его — дар воскресения и любви.

И мы с вами в эти дни ликуем и радостно празднуем, восхваляя и прославляя подвиг победы Божественной любви.

Распахнем же сердца наши навстречу страдавшему и умершему и воскресшему нас ради. И Он войдет, и наполнит Собой и Светом Своим жизнь нашу, преобразив наши души. А мы, в ответ на это, с любовию устремимся за Ним по нашему крестному пути, ибо в конце его, несомненно, сияет и наше воскресение в жизнь вечную.

Праздновать Пасху — это значит стать новым человеком. Вот этого спасительного состояния наших душ, возлюбленные, я от всего сердца всем нам желаю!

Пасха в моей жизни

Диакон Илья Кокин, автор и редактор телеканала «Радость моя», кандидат богословия и культурологии, член Союза писателей Москвы:

— Самая запоминающаяся Пасха была у меня в 2001 году. Я впервые встречал светлый праздник в качестве диакона — прошло всего несколько месяцев, как меня назначили на приход. Это был старый московский храм, один из тех, что не закрывался в советские годы. На Пасху здесь служат три Литургии — одну ночью и две утром (раннюю и позднюю).

Я был в храме вторым диаконом, возглавлял диаконский чин опытный протодиакон. Накануне праздничной службы он мне говорит: «Смотри, согласно расписанию, я должен служить ночную службу, а ты раннюю и позднюю Литургии. Давай лучше так: мы вместе послужим ночью, потом посидим, разговеемся, утром ты послужишь раннюю, а я позднюю». Мне показалось, что это замечательная идея.

Мы вместе отслужили ночную службу. Было радостно и торжест­венно: пел огромный правый хор, потом был грандиозный праздничный обед… К концу трапезы стало очевидно, что протодиакон не сможет мне помочь с поздней Литургией…

В тот год я в первый и, наверное, в последний раз в жизни служил три пасхальные Литургии подряд. Пожалуй, это была самая трудная Пасха в моей жизни, но и самая радостная. А утром Светлого вторника у меня родился сын!

Будто ты долго-долго шел…

Надежда Попова, прихожанка саратовского храма в честь Сретения Господня:

— Из детства о Пасхе остались незначительные воспоминания: вот мама печет куличи, красит яйца, но есть всю эту красоту можно только завтра. «Мам, ну пожалуйста, можно хоть кусочек кулича съесть?» — канючим мы с сестрой. «Нет! Можно только завтра!» — мама категорична, однако не может объяснить, для чего красят яйца. Сейчас понимаю — потому, что сама ничего толком не знала. Годы вытравливания веры в памяти нашего народа сделали свое дело. На тот момент в сознании многих людей остались лишь обрывки православных традиций, смешанные с языческими обрядами и суевериями. На Пасху шли на кладбище, но несмотря на это моя душа радовалась непонятному дню.

В 2009 году Пасха была совершенно другая — понятная, потому что я пришла наконец-то после долгих исканий к вере. В мой первый Великий пост я все свое внимание сосредоточила на питании. Казалось, в этом основная суть — было очень сложно устоять перед различными гастрономическими соблазнами. Помню, жарила я мясо своим непостящимся сыновьям — сама не заметила, как ароматный кусок у меня во рту оказался! Стою, жую, а в голове мысли одна на другую — вот, весь пост насмарку! Да ладно, всего лишь один маленький кусочек… Помню то невероятное усилие воли, которое пришлось применить, чтобы не проглотить этот кусок, а выплюнуть. Сейчас смешно от этих воспоминаний. Удивительно, насколько меняется человек с Божьей помощью! Ведь на сегодняшний день я совершенно спокойно, с радостью и легкостью переношу отказ от скоромной пищи в пост, а внимание, конечно, сосредотачивается совсем на других вещах…

Самой запоминающейся Пасхой для меня и стала та, понятная. Думала, что знаю и понимаю уже очень много, оказалось — нет! Все на службе было совершенно неожиданное, сказочное — залитый светом от множества свечей храм, радостные люди вокруг, чувство всеобъемлющей радости, необычные праздничные песнопения, волшебством казалось переоблачение священника во время службы… В какой-то момент на короткое время возникло ощущение потери реальности, будто все происходящее — сон, а после пришло понимание, что это и есть самая настоящая, правильная реальность, а жизнь без Бога и была сном.

После службы меня и мою семью пригласили в трапезную. Как говорится — в тесноте, да не в обиде — за длинными праздничными столами уместились все прихожане храма! И навсегда запомнилось это теплое застолье, которое еще раз подтверждало, что тебя приняли в огромную, радостную семью. Будто ты долго-долго шел — и пришел домой…

Счастье родом из детства

Татьяна Онищенко-­Загород­няя, автор и ведущая телепрограммы «Где ты, мама?», президент Саратовской региональной общественной организации помощи детям «Где ты, мама?»:

— Я не могу назвать праздник Пасхи какого-то конкретного года, который мне запомнился. Дело в том, что особенными для меня были все пасхальные дни моего детства. Особенным было настроение светлого вне зависимости от погоды дня. Особенным было и состояние абсолютного счастья.

Мы жили в частном секторе города Саратова — это словно маленькая деревня. Я помню, что в этот день все соседи, знакомые и даже незнакомые люди приветствовали меня: «Христос воскрес!» Я отвечала: «Воистину воскрес!» И становилось очень радостно!

Я запомнила именно особенную, необыкновенную радость, даже ликование, переполнявшее меня в этот день. Наверно, эти эмоции и покрывали неизбежно возникающий диссонанс, ведь в школе учили совсем другому, да и дома были бабушка и дедушка — ярые коммунисты, а в противовес им — верующая мама. Она тайно крестила меня, когда мне было 12 лет. Позже, когда я уже сознательно пришла к вере и Пасху стала встречать в церкви, снова ощутила именно то самое чувство счастья, испытанное в детстве.

Пасхальное счастье

Виктория Китаева, ассистент кафедры терапевтической стоматологии СГМУ, кандидат медицинских наук:

— Я пришла на свою первую пасхальную службу в тридцатилетнем возрасте. Тогда еще я не понимала ни хода богослужения, ни значения молитв. Очень боялась от своего незнания, боялась пропустить что-то важное. Стояла в напряжении и ждала, когда же произойдет это главное и как бы мне об этом узнать?

Когда начался крестный ход, и я вместе со всеми вышла на улицу, у меня захватило дух от количества людей, пришедших разделить ту радость, ту общность, которая связывала всех нас. Именно во время пасхального крестного хода я поняла, что это и есть кульминация счастья, что истинное счастье человек может пережить только в общении с Богом. Стало очевидно, что в эту ночь не важны никакие проблемы, что стираются все звания и условности, объединяя всех. Важным остается только одно — Христос воскресе! Прошло уже десять лет, но я каждый год, как маленький ребенок, жду этой ночи, пасхальной службы и переживания «пасхального счастья».

Простые радости

Валентина Александровна Скокова, прихожанка храма во имя великомученика Георгия Победоносца г. Саратова:

— Мне особенно запомнилась Пасха в тот год, когда еще не был построен просторный храм во имя святого Георгия Победоносца, и люди молились в маленькой церкви в честь иконы Божией Матери «Скоропослушница». Мы пришли туда на ночную пасхальную службу — народу тут было видимо-невидимо, ступить негде. Богослужение началось, окна храма были открыты, и из них на улицу лились звуки песнопений.

Я предложила своим остаться снаружи. Мы встали вдоль окошек, зажгли свечи. Это была бесподобная Пасха: на улице тепло, над головой — звездное небо. Когда Литургия закончилась, священник вышел на улицу, освятил нам куличи. Помню, как спускались потом с церковной горки. До дома идти совсем недалеко, но нам так не терпелось отведать куличей, что мы достали их и как дети стали есть прямо на ходу.

С чистым сердцем Бога славить

Андрей Гутынин, воспитанник Саратовской православной духовной семинарии:

— Когда я только начал пономарить, мне было 13 лет. Оказавшись по другую сторону алтаря, я стал иначе видеть богослужение, иначе в нем участвовать. Страстную неделю в первый год своего пономарского служения я перенес тяжело: накопилась физическая усталость, напряжение от переживаний в личной жизни. Я шел на пасхальную службу и уже ничего не хотел, кроме того, чтобы вернуться домой и лечь спать. Читая Деяния апостолов, наблюдал, как люди потихоньку наполняют храм. Минуты до начала полунощницы показались мне минутами забвения, будто я спал, будто время остановилось. Но вот погас свет, и тихо-тихо из алтаря началось пение пасхальной стихиры «Воскресение твое, Христе спасе», на второй раз оно донеслось громче, и на третий раз — уже торжественно, пасхально — пение стихиры подхватил весь храм.

Мы вышли на крестный ход, усталость исчезла, все тяготы остались позади, ничто больше не тревожило. И я наконец понял, для чего постился, для чего себя в чем­то ограничивал, ощутил, что Пасха — не только в моем сердце, но и в сердцах окружающих. И кажется, что все трудности поста были нужны для того, чтобы прийти к его итогу с чистым сердцем, как поется в тропаре: «С чистым сердцем Бога славить». А пасхальную радость ведь ничем не нарушить, с неподдельной радостью до самой Пятидесятницы поешь: «Христос воскресе!».

С особыми переживаниями связана Пасха в семинарии. Когда Владыка Лонгин обращается к народу: «Христос воскресе!», и народ отвечает: «Воистину воскресе»», чувствуешь, насколько общая это радость о Христе, понимаешь мысль святителя Иоанна Златоуста, что возрадуется всякий постящийся и непостящийся. Радость ведь, действительно, у всех одинаковая, все люди — вокруг Христа. И радость эта во всех: и в тех, кто служит, и в тех, кто молится, и в тех, кто ходил на богослужения в Великий пост, и в тех, кто на них не был. Ощущаешь, как в пасхальные дни объединяется семинарская братия, и те богослужения, которые в Великий пост были тяжелы и физически, и духовно, на Светлой седмице приносят радость.

На Литургии — всей семьей

Марина Александровна Шилова, директор детской воскресной школы Серафимовского храма г. Саратова:

— Мой супруг служил в армии — нашей семье пришлось много поездить по стране. Какое-то время мы жили в Красноярске. Там я устроилась на работу в школу, и незадолго до Пасхи меня как представителя школы пригласили на открытие храма-памятника, посвященного всем жертвам репрессий. Оказалось, что новый Свято-Никольский храм был построен на месте, где высаживали сосланных в Сибирь. Это событие меня очень тронуло, захотелось, чтобы и дети увидели памятник. Так и случилось, на первое пасхальное богослужение в моей жизни в этот храм я пришла со своими четырьмя детьми. Все было для нас ново, необычно, торжественно и красиво: крестный ход, горящие свечи. Чувство единения и радость, что мы все вместе, что поем «Христос воскресе!»…

Одна из массы мелочей

Наталия Каххарова, студентка факультета иностранных языков и лингводидактики СГУ имени Н. Г. Чернышевского, прихожанка храма в честь Покрова Божией Матери г. Саратова:

— Пасха для меня — самый светлый и семейный праздник. Утро Пасхи всякий год начинается одинаково, не важно, вернулась ли я из храма или ночевала дома. Вся моя семья: мама, папа, бабушка, сестра и я — собираемся за завтраком. Мы усаживаемся за столом, кто-то из нас берет в руку освященное пасхальное яйцо, кто-то неосвященное — и мы бьем одним яйцом о другое. Разбившееся мы делим и едим, а яйцо, оставшееся целым, мы сохраняем и съедаем самым последним. Это забавная традиция, или, по правде сказать, просто одна из массы мелочей, которые стали для нас традиционными на Пасху. Но именно так праздничное утро Христова Воскресения начинается у меня с самого детства. Совместный завтрак, который так редко бывает в нашей семье, в этот день — это наша традиция, которая и творит пасхальное настроение.

На Пасху — всем селом

Священник Иоанн Ковач, настоятель храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы р. п. Новые Бурасы:

— Я вырос в селе Иза Закарпатской области Украины. В храм на Пасху в нашем селе ходили все — оставить в пасхальную ночь ребенка дома было бы для него самым большим наказанием.

Мои первые и самые теплые воспоминания Пасхи связаны с детством, когда я вместе с родителями и двумя сестрами отправлялся а храм: у взрослых в руках — большие корзинки, наполненные куличами и пасхами, а у нас на троих — маленькая корзинка с одним куличиком, и мы по очереди несем ее. Перед храмом у нас в селе — длинная и широкая улица, почти как площадь, на ней в несколько рядов полукругом становились люди, ставили перед собой корзинки с куличами, причем в каждом горела большая свеча. И все это было так ярко, так светло, что уже издалека, с другого конца села было видно это сияние.

Тайком удрал из дома

Протодиакон Михаил Беликов, клирик храма в честь Сошествия Святого Духа г. Саратова:

— В церковь я начал ходить в 1975 году, когда мне было тринадцать лет, пел на клиросе. Страшно хотелось попасть на ночную пасхальную Литургию, но знал — родители меня не пустили бы. Они были категорическими противниками Церкви.

В 17 лет я наконец оказался на первой в своей жизни ночной пасхальной Литургии. Для этого все же пришлось тайком удрать из дома. Первый раз очень запомнился: все было в новинку, а ночное богослужение особенно красивое, торжественное.

Газета «Православная вера» № 7 (531)

Моя Пасха

Рассказ взят из сборника пасхальных историй «Тайна воскресения», выпущенного издательством Псково-Печерского монастыря «Вольный странник».

Елико согреших от юности моея…

Портрет дочери. Художник: Людмила Лесницкая. 1950-е В моей семье с Пасхой было почти никак.

Было, ей-Богу, как-то не до нее, и, честно говоря, выглядело повсеместно доказанным фактом, что раз упавшая Церковь больше никогда не поднимется. В храмы частили одни старухи, а на редчайших ведомых ими туда детей в длинных оборчатых платьицах и платочках даже я косился дико, как на чудом уцелевшую сектантскую поросль.

Родители не были членами партии, но оба происходили из партийных семей, где упоминание какой-либо христианской универсалии считалось зазорным, где-то смешным и стыдным, а где-то и преступно легкомысленным. В «обществе» могли одернуть, а порой одернуть и весьма сурово: ты, что, дескать, может, и в храм ходишь? может, у тебя дома еще и иконы есть?

Снисходительность: мол, «пусть их», – кончалась относительно любого христианского предмета, я бы сказал, пощечинообразно. Уход блестящего студента-физика в семинарию рассматривался как семейная трагедия, а заодно и пятно на репутации.

Лишь в 1990-е мать стала печь куличи, но никакой речи о том, чтобы освятить их, никогда не заходило.

Свою первую Пасху я запомнил навсегда.

Она досталась мне прямо в школе, в 1984-м «оруэлловском» году: на перемене между русским и географией в сине-коричнево-черной толпе вдруг мелькнуло белое пятнышко.

– Смотри: христоверующая! – прошептал кто-то на ухо, давясь от смеха.

В советской школе был обычный солнечный весенний день.

Эта хрупкая девочка просто не поняла, что сделала. Может, так ее одела недалекая мать, может, инициативу проявила она сама.

Она пыталась спрятаться, но ей не давали. Вопили: «Христоверующая. Крыса церковная! Дура!»

Она пыталась спрятаться, убежать, но ей не давали.

– Христоверующая. Белый фартук нацепила! Дура! Крыса церковная! Как ее зовут-то? Ща к директору отведем! Ты что празднуешь, дура? Какую Пасху? На кладбище давно твоя Пасха! С крестами!

В девчонку летели синеватые комочки ластиков. Кидали бойко, изо всех сил, стараясь попасть в лицо.

Она не плакала. Заслонялась, падала в кучу наваленных перед классом портфелей, выставляя голенастые ноги в светлых колготках.

Не блондинка – соломенная, да еще белая, как пышный фартук, от испуга…

Ей начали выворачивать руки, пытаться содрать фартук, и вот уже одна бретелька порвана, другая чудом держится на остром плече…

Завуча, курсировавшего по рекреации, когда надо и не надо, и след простыл.

Она была с нами один на один.

Никто не вступался.

Она была с нами один на один. Никто не вступался

Наши девочки-отличницы в отглаженных пионерских галстуках, сложив руки на груди, смотрели сурово и осуждающе.

Кидал ли я? Не помню.

Точно смотрел на расправу с такой же «римской» языческой неприязнью – филигранно выверенной нашими газетами, стократ оправданной шоком от классово чуждого, из небытия возникшего «праздника».

Тайна Воскресения / Сост. : А. Чернова. — М.: Вольный странник, 2020 — 304 с. : — ил. ISBN 978-5-00152-005-4 Римский подросток, привыкший к аренам и львиному реву стадионов, – вот кто я был тогда.

И, честно говоря, забава не казалась мне какой-то уж особенно забавной. Видел я к тому времени зрелища и пострашнее – как человеку откручивали голову. Руками. Или как режут человека бутылочной «розочкой», рывком насаживают на финку с цветной наборной рукоятью. Помнил и густые, почти черные капли крови на асфальте, и на пыльной траве, и вой сирен, милицейских и скорых. Всякое было.

Точно помню, что поймал отскочивший пружинящий брусочек, лениво, только чтобы не отставать от других гонителей, прицелился… и тут грохнул звонок на урок. Занесенная рука опустилась. «Римляне» бросились врассыпную и о «христоверующей» забыли.

Может быть, она сняла фартук, скомкала и сунула в ранец, доходив день в коричневом платье.

Может быть, не сняла и до конца дня уворачивалась от насмешек, угроз, хватания за волосы.

Может, угроз и не было: истощились пыл и фантазия преследователей, устали, убежали, отвлеклись…

Купить книгу можно здесь:

Пасха в моей жизни

Пасха в моей жизни

Хочу рассказать о том, как 5 лет назад я по-настоящему поняла, что такое праздник Пасхи. У меня была интересная работа, друзья, веселое общение. Я чувствовала себя в центре внимания. Мечтала о будущей семье, но.

Но при всем этом меня не оставляло чувство одиночества и пустоты. Казалось, что чего-то не хватает. Жизнь — однообразный круговорот без смысла.

О Боге знала, что Он есть. Знала традиции, обряды. Что касается церкви, храма, много было непонятного, страх нарушить правила, например, свечку не туда поставить. И конечно, раз в год на Пасху ходила в церковь. Как без этого? Так делали и бабушки,и дедушки.

Затем в моей жизни произошел серьезный разрыв отношений, который оставил отпечаток боли, страдания, неверия, страха. Потом были обман и ложь, безответные чувства … В результате — пустота и желание закрыться от всего.

Ведь я мечтала о хорошем парне: красивом, светловолосом, чтобы не пил и не курил, занимался спортом. А подруги вокруг говорили: «Да ладно, такого не бывает, чтобы совсем не было вредных привычек, пиво будет пить или курить травку.» Так не хотелось соглашаться с этим.

Зимой 2009 года произошла встреча, которая навсегда изменила всю мою жизнь!

На остановке маршрутки я познакомилась с парнем, который заинтересовал меня. Он был не таким, как все. Развеселил меня, уставшую после рабочего дня. Наше знакомство переросло в общение. Оказалось, что между нами много общего — мечты, желания, цели. Особенно меня удивило известие о том, что он не пьет и не курит, занимается спортом.

Я узнала, что он верующий, и в его жизни Бог занимает особое место. Меня это не смутило. Просто захотелось узнать, что делают верующие и как они живут.

Как раз накануне праздника Пасхи во время очередного обследования у меня нашли инфекцию, которая угрожает бесплодием, если не лечиться. Это стало моей болью и тайной. Я не хотела омрачать наши отношения и не стала рассказывать новому знакомому о проблеме со здоровьем.

4 апреля 2010 года в день Пасхи я пошла вместе с ним в церковь на праздничное служение. Первое, на что обратила внимание, это приветливые искренние улыбки, смех, радость и доброту. В церкви было много детей и взрослых, много молодежи. Служение длилось около 3-4 часов с перерывом. Я наблюдала за людьми в зале и на сцене. Слов почти не слышала, да и не понимала практически ничего.

Ближе к концу праздника я вдруг услышала слова со сцены: «Если вы больны и нуждаетесь в исцелении, если верите, что Бог есть и может исцелить, выходите, за вас помолятся!» Внутри все перевернулось : «Откуда они узнали? Может, это про меня, может, это я ?!»

Я быстро встала и сбежала со второго этажа вниз к сцене. Мое сердце выпрыгивало изнутри!

Ко мне подошел мужчина и предложил помолиться за меня, спросил, верю ли я, что Бог исцеляет людей и меня может исцелить. Я сказала :»Да».

Во время молитвы я физически почувствовала движение внизу живота, хлынули слезы. Рыдала и не понимала, что же происходит со мной. Когда молитва закончилась, я словно выдохнула и почувствовала невероятную легкость внутри, радость, покой. Лечение я не проходила, так как поняла, что я изменилась и приняла всем сердцем то, что Бог реальный!

Через неделю решила сдать повторные анализы. Ответ — здорова. Да, я здорова. Без лекарств и вмешательства врачей! Чудо в моей жизни произошло благодаря жертве Иисуса Христа за меня на кресте!

Я узнала, что в Библии, Евангелии от Иоана 3:16, написано: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». А в 1-ом Послании Петра 2:24 сказано: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились».

С того дня я открыла для себя Библию как слово Бога, как инструкцию для жизни, как ответ на мои вопросы, как помощь и надежду на будущее! Я спасена, и душа моя будет на небесах. Теперь я знаю, что ад и рай — реальность. Жизнь через веру в Иисуса — это мой выбор!

5 лет я живу с Богом и ни разу я не пожалела о своем решении.

Я счастлива! У меня есть все — вера в Бога, семья и прекрасный муж, такой, о котором мечтала: светловолосый, добрый, верный, любящий, свободный от вредных привычек, тот, кто не побоялся рассказать об Иисусе. Я обрела настоящих друзей, здоровье и радость!

В одной истории не опишешь все чудеса и дела Божьи в моей жизни — их реально много. Каждый день я вижу, что Бог хранит, защищает, милует.

Ты тоже прими решение жить с Богом и получи спасение даром. Не откладывай, завтра может не наступить. Вера — это здесь и сейчас .

Во 2-ом Послании к Коринфянам 6:2 написано: «во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе». Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения.»

Клин православный

Войти через uID

Поддержите создание крестильного храма!

Самая необычная Пасха в моей жизни

Автор: Наталия Гусева

Самая необычная Пасха в моей жизни, как, наверное, и у многих — первая Пасха. Но у меня она стала как бы завершением того необычного, того самого главного, что произошло в моей жизни, — обретения веры.

А началось все с того, что мой директор как-то сказал мне: «Тут намедни книжку купил хорошую — засыпать с ней хорошо и спишь крепко. «Закон Божий» называется, рекомендую». Шел Великий пост, к которому я никакого отношения не имела. Так уж случилось, что буквально через несколько дней, разыскивая спортивный клуб, куда мой сын уехал на соревнования, я наткнулась на храм. И вспомнила про «сонную» книжку. Зашла, увидела, купила. Вечером начала читать. Снотворное и впрямь оказалось действенным: «вырубало» на третьей странице. Но вот потихоньку я приблизилась к тому месту, где повествуется о молении в Гефсиманском саду. А надо сказать, что мой мозг изредка посещали мысли о том, кто же Он, Христос — Бог или Человек? Было ли Ему больно, когда Он висел на Кресте? (Вопрос для меня актуальный, поскольку почти не переношу боли). Вопросы эти мелькали в мозгу, особо там не задерживаясь. И тут я читаю: «И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». Это было все.

До сих пор помню то ощущение от этих слов: как сильный разряд тока. Все сразу встало на место, получило свои ответы: и то, что Он знал о мучениях, и что просил возможности избежать этой участи, и что смирился с Волей Отца. Плакала над этой главой целую неделю, не могла даже на компьютере работать: болели глаза. То есть всю неделю я жила в осознании того, что Он знал, просил, смирился. Помню мои ощущения: душа просто выпрыгивала из тела, понимая: после того, что я узнала, жить дальше так, как жила, невозможно. Не просто нельзя, а невозможно. Программа жизни дала полный сбой. Система ценностей, столь бережно, любовно и правильно выстроенная мною для моей жизни, где есть столь дорогое мне «я«, моя семья, моя работа, мои желания, рухнула, подняв тучи пыли. И вот я брожу среди развалин.

Состояние было, как будто сильный жар переносишь на ногах. Мне хотелось каждому встречному кричать: вы представляете — Он все знал, и все равно пошел на это. Ради нас, ради меня. Это был страх, непередаваемый страх от того, что Кто-то сделал для тебя нечто, за что ты ни-ког-да в жизни не сможешь расплатиться, даже самой жизнью.

К тому времени наступила Великая Суббота, и подруга позвала меня в храм освящать куличи и яйца. Пришли. Попали на службу. Вышли, стоим, ждем. Выходит батюшка, начинает кропить: раз — на снеди, другой — в толпу людей. И вот, когда на меня попадает вода — у меня падает пелена с глаз. Если до того я ходила в этом состоянии внутренней дрожи, состоянии потерянности, когда все сломано, и что делать дальше — неясно, то теперь, вдруг, как будто вышла на свет из темного запутанного коридора. Выходя из храма, я говорю подруге: «Я иду сегодня на службу». Она в ужасе: «Свихнулась? Ты же после 22.00 даже в Новый Год спать ложишься, а тут — ночь стоять!» Я в ответ: «Я знаю, что надо сегодня быть на службе, и все!» Понимаю, что невозможно (опять — не нельзя, а невозможно) не быть. Пришла. И всю службу не понимала, где я нахожусь: на небе, на земле, в параллельном мире, в космосе? Можно точно сказать, что я была везде и нигде. Ночь пролетела секундой.

Я причастилась первый раз в жизни. Без исповеди. Без подготовки. Просто — пошла, потому что невозможно было не пойти. Я даже не замечала, что стою в насквозь мокром пальто (на крестном ходе шел мокрый снег, да пока стояли на крыльце — текла вода с крыши), что в ботинках чавкает вода. Я даже не помню, как дошла до дома. На работе ни о чем ином не могла говорить. И вдруг одна из сотрудниц: «Я только тебе скажу: я — дочка священника!» Это был воистину пасхальный подарок!

Я набросилась на нее с вопросами: как надо жить дальше, что надо делать? И это состояние напоминало радость жаждущего, нашедшего источник воды. Все остальное потеряло без Веры всякий смысл. Вся жизнь освещалась только Верой. Все рассматривалось через Веру. И единственное, чего было безумно жалко в той светлой радости, — это прошедших лет:

Как много лет душа была в пути.
Как долго верный путь она искала.
Уж что, казалось, проще — в храм зайти?
Но будто злая сила не пускала.
Как много благодатных дней прошло,
Их не вернуть ни плачем, ни молитвой.
Водой сквозь пальцы время утекло,
И только горечь душу режет бритвой:
Куда же я смотрела? Где была?
Как крот слепой жила, не видя Света!
О, сколько б в жизни сделать я могла,
Когда б не слепота, не леность эта!
Итог тех дней безумных — тьма грехов моих,
Мое наследство и за лень награда.
На ниве праздности взрастив бездумно их,
Теперь живу, страшась дыханья Ада.
Хранитель-Ангел, не покинь меня,
В последний час — у смерти за порогом —
Дай избежать гееннского огня
И преклонить колени перед Богом.
И даже если будет суждено
Душе моей изгнанной быть от Рая,
Хочу успеть сказать я лишь одно:
Будь славен Бог и Дева Преблагая
За то, что душу грешную мою
Вы светом Православья осветили!
Я с верой этою и на земле — в Раю!
Спасибо Вам, что Вы меня любили.
Не знаю, что там будет на Суде,
И не ищу грехам я оправданья.
Но в смертный час шепну я Судие:
Да хвалит Бога всякое дыханье.

До сих пор мои сестрички смеются и удивляются, когда я уже после Троицы начинаю говорить: «Ну вот, слава Богу, — скоро Пасха!» Жду ее постоянно. В этом году — моя девятая Пасха. Та, первая, была 15 апреля, и в этот день я праздную (наедине сама с собой) свой самый главный День рождения. И об одном только молю Бога: чтобы позволил мне остаться в Церкви, чтобы уберег от происков лукавого, могущих отвести меня от Нее. Потому что одно в жизни я знаю абсолютно точно: без Церкви, без Бога я уже не смогу жить.

Наталья Гусева,
старшая сестра Православного сестричества
при Санкт-Петербургской 15-й городской больнице

Фото: Ольга Копелевич

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт «КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ».
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.

Пасха в моей жизни. Беседа с преподавателем семинарии

Пасха! Светлый, радостный и добрый праздник! Для каждого верующего человека, в чьем сердце теплится огонек христианской веры, день празднования Воскресения Христова особым образом остается в памяти. И многие из нас целый год живут тем светом и пасхальной радостью, которыми наполнились их души на светлой Пасхальной заутрене и Божественной литургии. Словно вехами отмеряем мы «Пасхами» свой путь внутри церковной ограды. От печальной радости поста к светлому торжественному ликованию о воскресшем Спасителе приходим мы из года в год! Но, есть внутри нас и воспоминания особого пасхального торжества и искренней, чистой, лучезарной радости. В те моменты мы словно вместе с апостолом Петром увидели отверстый гроб и лежащие пелены, вместе с мироносицами обрели непреходящую радость, вместе апостолом Фомой убедились в истине воскресения, осязав Господа нашего Иисуса Христа. Такими именно воспоминаниями попросили мы поделиться преподавателя Пермской духовной семинарии, Наталью Николаевну Железнову.

— Здравствуйте, уважаемая Наталья Николаевна! Вы преподаете в нашей семинарии английский язык и думаю у многих из наших читателей возникнет по этому поводу сразу же несколько интересных вопросов. Есть ли разница в подходе к преподаванию иностранного языка скажем в стенах светского ВУЗа и семинарии? И сразу же, если позволите, ещё один вопрос. Существует ли какая-то замеченная Вами специфика преподавания предмета именно в духовном учебном заведении?

— Здравствуйте! На первый взгляд дисциплина, которую я веду в Пермской Духовной семинарии, а именно, английский язык, не имеет отношения ни к православной вере, ни к богословию, и, возможно, в дальнейшей жизни и деятельности большинства наших сегодняшних студентов применяться не будет. Казалось бы, это обычный светский предмет, не приносящий будущим пастырям духовной пользы, а только отнимающий у них драгоценное время, которое они могли бы посвятить богословским дисциплинам или другим делам. И даже то, что программой предусмотрено усвоение учащимися определённого количества английских слов, относящихся к духовной и богослужебной сфере, не укрепляет их веру в Господа Иисуса Христа и не способствует их духовному росту. Но дело здесь не в самой дисциплине. Важнее не то, ЧТО преподаётся, а то, КАК это преподаётся. Тем более в Духовной семинарии, где воспитываются будущие служители Христовой Церкви, которым нужно постоянно помогать утверждаться в вере.

— Каким же образом, по Вашему мнению, стоит помогать семинаристам?

— Непрестанно свидетельствовать им о Христе и, самое главное, о Его славном Воскресении, так как именно Его Воскресение — это центр нашей веры! Если сам преподаватель — искренне верующий христианин, если он находится в непрерывном общении с Богом, то Бог даёт ему в нужную минуту нужные мысли и слова, с помощью которых он несёт учащимся свет Христов, свет истинного живого Бога, и в этом свете содержится весть о воскресшем Спасителе. Если у преподавателя есть благоговение перед Богом, то оно проявляется и в его словах, и в действиях, и даже видно в его взгляде. И студенты чувствуют это благоговение. И это благоговение — свидетельство веры преподавателя, а значит это — тоже его весть о воскресшем Христе, так как эта вера была бы тщетной без Его Воскресения.

— То есть, Вы хотите сказать, что главное отличие преподавательской деятельности семинарии в том, что здесь свой профессионализм непременно приходиться сочетать с высокими духовными качествами? Скажем так, это работа, требующая дисциплины не только ума, но и сердца, души?

— Преподавание в Духовной семинарии лично для меня — это не работа, а служение Богу. Здесь я служу Господу тем, что неделю за неделей, месяц за месяцем в учебном процессе вношу свою лепту в становление будущих пастырей. И то, что я — преподаватель духовного учебного заведения, для невоцерковлённых людей является явным свидетельством моей веры во Христа и тоже вестью о Его Воскресении. Я не идеальный преподаватель и уж точно не идеальная христианка, поэтому в преподавании у меня не всё получается так, как это должно быть. Но я счастлива, что могу в своей жизни нести кому-то весть о воскресшем Христе.

— А когда Вы отчетливо в своей жизни услышали эту «радостную весть о воскресшем», возможно это была Ваша первая Пасха?

— Впервые в жизни я по-настоящему праздновала Пасху в 2008 году. По-настоящему, потому что тогда я в первый раз встречала светлый день Христова Воскресения в храме на богослужении и в первый раз готовилась к этой встрече Великим постом. До этого всё моё празднование Пасхи сводилось к участию в застолье с крашеными яйцами и куличами. Однако рассказать я бы хотела о другой Пасхе. Особенной для меня стала Пасха 2011 года. Она запомнилась мне тем, что я тогда впервые участвовала в праздничном богослужении не как прихожанка, а как певчая. Это совсем другое ощущение. Так радостно было осознавать, что я делаю вклад, хоть и небольшой, в Пасхальную службу, в это общее торжественное звучание!

— Сможете остановиться в своем рассказе подробнее на этом отрезке Вашего жизненного пути?

— Да, конечно! В то время я ещё была студенткой Пермского Регентского училища и, следовательно, частью достаточно большого (до 20 человек) дружного хора учащихся, который на праздники пел под руководством регента Ольги Васильевны Морозовой. Мы долго и тщательно готовились к Пасхальному богослужению, уже со второй недели Великого поста разучивали и повторяли на занятиях по хору и на спевках праздничные песнопения, многочисленные различные распевы «Христос Воскресе». И везде я учила партию альта. И какой же неожиданностью для меня было то, что из-за нехватки вторых сопрано на саму Пасху Ольга Васильевна поставила меня петь их партию, хотя я её совсем не знала! Но отказываться я не стала: послушание есть послушание. Я пела громко и радостно, от всей души и. иногда мимо нот. Помню, особенно фальшиво я пела задостойник «Ангел вопияше».

— Что же Вам ещё особенно запомнилось в ту «светозарную и спасительную ночь», как говорит о ней в песнопениях наша Церковь?

— Храм Святого князя Владимира, где мы пели, вместил в ту Пасхальную ночь столько прихожан, что, когда они в ответ на «Христос воскресе» в один голос кричали «Воистину воскресе», казалось, что гремит гром. Может быть, это скрывало несовершенство звучания нашего хора в некоторые моменты. И ещё мне почему-то запомнилось, что тогда во время службы на клирос неизвестно откуда пришла кошка и бродила у нас под ногами. Девочки хотели убрать её, чтобы не мешала, но Ольга Васильевна сказала: «Оставьте её. Пусть тоже радуется. Сегодня у всех праздник».

— Спасибо Вам за удивительно живую и искреннюю беседу, уважаемая Наталья Николаевна! Мы благодарны Вам за то что Вы так щедро поделились с нами непреходящей пасхальной радостью! Нам хотелось бы от всей души пожелать, чтобы ей была наполнена вся Ваша жизнь! Христос Воскресе!