Проповедь в дмитриевскую родительскую субботу

Проповедь в канун Дмитриевской родительской субботы

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры, есть несколько дней в году, когда наша Церковь благословляет нас, верных своих чад, сугубо помолиться о наших почивших братьях и сродниках. Сегодня мы совершаем заупокойную молитву о всех тех, кто переселился уже из этой земной жизни в вечную, и просим мы нашего Господа, чтобы Он упокоил души верных рабов своих.

Такие дни в церковном уставе называются родительскими субботами. А в сегодняшний день, Димитриевскую родительскую субботу, мы молимся также о всех почивших воинах. Эта заупокойная суббота появилась в самом конце XIV века в Русской Православной Церкви. В 1380 г. произошла великая битва на Куликовом поле. Победа в этой битвы повлияла на формирование русского национального сознания.

Преподобный Сергий даёт благословение на эту битву святому благоверному князю Димитрию Донскому и предрекает ему победу. Благоверный князь идёт на Дон и одерживает знаменательную победу, которая на протяжении многих столетий вдохновляет наших защитников, детей нашей Родины.

Но каждая битва это не только победа, но это ещё и потери. Летописи говорят, что на Куликовом поле остались лучшие сыны русского народа – русские князья, бояре, простые воины. Летописи сохранили многие имена этих великих наших предков. Когда святой князь Димитрий Донской вернулся в Москву, многих его единомышленников, соратников уже не было с ним. И вот тогда в ближайшую субботу к 8 ноября, дню памяти великомученика Димитрия Солунского, было установлено особое поминовение воинов. Святой Димитрий Донской носил имя этого угодника Божьего. С момента Крещения Руси наряду с великомучеником Георгием Победоносцем святой Димитрий был покровителем русского войска.

И вот с 1380 года наша Церковь каждый год совершает Димитриевскую родительскую субботу. Со временем наряду с поминовением воинов стали поминать и просто всех почивших братьев и сродников. И для нас, дорогие братья и сестры, это великая почетная обязанность помолиться о тех, кто отдал свою жизнь, защищая Родину и за всех, кого Господь забрал в Свои обители.

Часто люди спрашивают, зачем нужно молиться об усопших? Ведь мы, дорогие братья и сестры, понимаем, что все в руках Божьих. И, наверное, если Господь спас человека, наши молитвы ничего к этому не прибавят. Если было у Бога о человеке иное суждение, наша молитва вряд ли может что-то сильно изменить. Однако же мы молимся и верим, что много может молитва праведного, что молясь за наших почивших сродников, мы не только им оказываем безмерную услугу, но главное – помогаем самим себе. Каждый раз на заупокойной службе, когда мы слышим слова песнопений и молитв: «Яко земля еси, и в землю отыдеши», это обращение к каждому из нас, напоминание, что мы не вечны, что придет то мгновение, когда и нам придется идти в путь всея земли, переселятся из этой временной жизни в жизнь вечную.

Пока жив человек, его сердце одолевают и радости, и скорби, на него восходят те или иные искушения, мы не всегда удерживаемся, согрешаем, падаем, малодушествуем, скорбим. И смерть лучше всего напоминает нам о главной цели нашей жизни. «Помни последняя твоя, и вовеки не согрешишь» (Сир. 7, 39), – читаем мы в Священном Писании. То есть, тот человек, который хотя бы изредка поминает о смерти, о том, что придёт этот день, когда мы встретимся с Богом и будем давать отчёт за свою жизнь, сможет удержаться от многих падений. Существует масса примеров, когда человек, выбирая между грехом и добродетелью, вспомнив о смерти своей, останавливался и не согрешал. И вот мне кажется, дорогие братья и сестры, подобные службы, могут нам помочь не совершить ошибок. Не тратить свое время на пустые осуждения, разговоры. Будем почаще молиться о наших родных, будем почаще вспоминать о том, что и нам когда-нибудь придется, встретившись с Богом, дать Ему отчет. Будем просить у Господа милости и прощения грехов наших, будем надеяться и верить, что Господь не оттолкнет нас.

Сердечно всем желаю помощи Божьей. Пусть Господь упокоит души усопших братьев и сродников наших, вождей и воинов на поле брани за веру и Отечество живот свой положивших и всех от века усопших православных христиан. Аминь.

+Епископ Покровский и Николаевский Пахомий

Свято-Троицкий кафедральный собор г.Покровска (Энгельса)

Слова в дни поминовения усопших. В Дмитриевскую родительскую субботу

Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй, и полезная всем подаваяй, Едине Содетелю, упокой Господи души раб Твоих, на Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя, и Бога нашего.

Последование Панихиды, тропарь, гл. 8.

Возлюбленные о Господе братия и сестры, чадолюбивая наша матерь Святая Церковь собрала нас сегодня на заупокойный праздник, именуемый Димитриевской родительской субботой, для того чтобы каждый из нас по мере своего усердия, по мере своей любви к отшедшим от нас нашим близким и сродникам, при живой несомненной вере в непрекращающуюся их жизнь за гробом принес свою горячую молитву об их упокоении, чтобы наши молитвы слились в единую общую молитву, чтобы едиными устами и единым сердцем просить милосердного Господа о помиловании наших усопших и о вселении их в месте светле, в месте злачне, в месте покойне. А о том, насколько необходима и важна молитва за усопших, помимо других примеров, уверяет нас характерный случай, описанный в житии преподобного Макария Великого.

Однажды преподобный Макарий, шествуя по пустыне, нашел на земле сухой череп. Поворачивая его своим жезлом, он заметил, что череп издает какой-то звук.

– Чей ты, череп? – спросил святой старец.

– Я был начальником всех обитавших здесь жрецов, – послышался голос из черепа. – А ты – авва Макарий, исполненный Духа Божия. Когда ты молишься за нас, сущих в муках, то мы испытываем некоторую отраду.

– Какую же вы испытываете отраду и какую муку? – опять спросил Преподобный у черепа.

– Как небо далеко отстоит от земли, так велик огонь, в котором мы мучаемся, опаляемые отовсюду, с ног до головы, – со стенанием проговорил голос, – и даже не можем видеть друг друга. Когда же ты молишься за нас, то мы отчасти друг друга видим, и это доставляет нам некоторую отраду.

Прослезился Преподобный и сказал:

– Несчастен тот день, когда человек преступил заповедь Божию.

Потом спросил он:

– А есть ли муки другие, большие?

– Есть еще другие люди, которые находятся под нами, глубже. Мы, которые не познали Бога, имеем еще некоторое утешение от милосердия Божия, а те, которые, познавши Бога, отверглись Его и не исполняли Его заповедей, те испытывают тягчайшие, несказанные муки.

После этих слов Макарий закопал череп в землю и пошел в большом раздумье.

Вы слышали, дорогие, что молитва Преподобного доставляла некоторую отраду даже язычникам; тем более церковная молитва доставит отраду и окажет свое благотворное влияние на души усопших христиан, за которых принесена Голгофская Жертва, которых Господь искупил Своею бесценной Божественной Кровью. Молитесь, дорогие, за усопших с усердием, с любовью, поминайте их добрым словом. Вспомните их добрые дела, их труды, их добрые качества, наконец, вспомните, что у нас общий жребий, одна и та же дорога, и пусть уже это воспоминание побуждает с любовью, с усердием молиться за усопших.

Любовь, которую нам заповедал Господь наш Иисус Христос, должна простираться не только на живых, но и на ушедших от нас наших близких и родных. К усопшим наша любовь должна быть даже больше, потому что живые наши ближние сами могут себе помочь покаянием или совершением добрых дел и таким образом облегчить участь свою, но усопшие помочь себе уже ничем не могут, вся их надежда на облегчение своей загробной доли – только на оставшихся в живых членов Церкви. Мы должны им в этом сочувствовать, тем более что участь их нам неизвестна. В большинстве ведь люди умирают с грехами. Верно слово, что во грехах мы рождаемся, во грехах и проводим свою жизнь и хотя мы каемся и причащаемся, но тем не менее опять грешим, так что смерть нас всегда застает во грехах. А раз так, то как мы должны заботиться о помиловании наших усопших и молиться за них! Если бы неожиданно отверзлись двери вечности, в которой находятся их души, то перед нами предстала бы умилительная картина безмолвной мольбы наших единокровных братьев, просящих наших молитв за них, – и какая душа не содрогнулась бы при виде этих миллионов душ, вопиющих о помощи! Ведь участь усопшего подобна положению человека, который плывет по очень опасному месту. А наши молитвы являются как бы тем спасительным канатом, который мы подаем ближнему в этот опасный момент. А поэтому как приятно будет тому человеку, который исполнял свой христианский долг, молился, когда мы все там, за гробом, встретимся, увидим друг друга лицом к лицу и услышим от наших собратий благодарность за помощь им! И напротив, какой будет горький упрек тем, которые не помогли родным, близким людям в опасное время своими молитвами!

Один афонский схимник очень любил молиться за усопших. Однажды во время молитвы он неожиданно впал в забытье, и им овладело полусонное состояние. И видит он себя среди прекрасного луга, на котором росло множество чудесных цветов, а впереди перед ним раскинулся изумительнейший сад со многими ароматными деревьями. Долго старец любовался этим райским садом. Затем он обернулся направо и увидел красивые беленькие домики и возле одного из них – своего старого знакомого, который недавно умер и за которого он молился. Схимник подошел нему, поцеловал его и спросил:

– Как ты здесь живешь?

– Хорошо, – отвечал тот, – по милости Божией нахожусь среди этого красивого места.

– А знаешь ли ты, что я молюсь за тебя? – спрашивает его старец.

— Как же не знаю, все знаю и спасибо тебе за это. Когда вы поминаете нас на проскомидии или на Божественной литургии, то в это время здесь для нас бывает духовный праздник.

Так вот видите, дорогие, что усопшие наши всё знают и всё слышат. И мы должны несомненно веровать, что со смертью общение между усопшими и живыми не прекращается, что оно существует. Смерти, как таковой, нет. Только на время человек разрешается от своего тела, оставляет этот видимый и переселяется в другой, невидимый для нас, мир. Спаситель говорит, что Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы (Лк. 20, 38). И бывали случаи, когда усопшие, по воле Божией, являлись живущим, чтобы свидетельствовать им о своей новой жизни, или побудить молиться, или предупредить о какой-либо опасности, являя им таким образом бессмертие души человеческой.

По свидетельству всех Святых Отцов, сильнейшим средством для облегчения участи усопших является принесение Бескровной Жертвы, но так как на Божественной литургии не всякий имеет возможность присутствовать, то не надо пренебрегать и частной, домашней молитвой. Можно молиться за усопших и утром, и вечером, и дома, и на пути, и за работой – во всякое время и на всяком месте, и Бог примет такую молитву, если она будет исходить от чистого, любящего сердца и будет соединена с живой верой в Господа Иисуса Христа. Мы не можем молиться только за тех ближних, о которых знаем, что они умерли в упорном неверии, при жизни своей издевались над христианскими истинами и отошли в мир иной без признаков раскаяния. Такой человек – хулитель Духа Святого, и ему грех его не простится ни в сей век, ни в будущий (см.: Мф. 12, 31-32). А за тех, которые умерли в вере и с раскаянием, надо молиться, и можно быть смело уверенными, что молитвы наши облегчат их участь.

Поэтому, дорогие братия и сестры, помолимся сегодня за усопших наших родных и за всех вообще почивших православных христиан. Пусть наши сердца, проникнутые чувством любви и благодарности к усопшим, сольются сейчас в едином общем молитвенном вопле к Богу о помиловании их, о прощении их грехов, вольных и невольных, и о вселении их в обители праведных. Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная!

Ищите прежде Царствия Небесного. Архимандрит Кирилл. 2002 г., Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, с. 423-428

Димитриевская родительская суббота

Ди­мит­ри­ев­ская ро­ди­тель­ская суб­бо­та – один из ос­нов­ных по­ми­наль­ных дней рус­ско­го Пра­во­слав­но­го ка­лен­да­ря.

Во­об­ще же каж­дая суб­бо­та – осо­бый день для хри­сти­ан. К суб­бо­те, по биб­лей­ско­му по­вест­во­ва­нию, за­вер­ши­лось тво­ре­ние ми­ра, и она ста­ла «днем по­коя», – по­это­му мы на­зы­ва­ем этот – по­след­ний день неде­ли (под­чёр­ки­ваю – по­след­ний!) несколь­ко из­ме­нен­ным ев­рей­ским сло­вом шаб­бат). Но в этот же день уснув­ший пло­тью Хри­стос за­вер­шил вос­со­зда­ние это­го «об­вет­шав­ше­го» – вет­хо­за­вет­но­го – ми­ра и, сой­дя во ад, воз­ве­стил на­ча­ло но­вой жиз­ни. Помни­те тро­парь из Пас­халь­ных Ча­сов? «Во гро­бе плотски (пло­тью), во аде же с душею (ду­шой), яко (как) Бог, в раи (раю) же с раз­бой­ни­ком, и на пре­сто­ле был еси, Христе, со Отцем и Ду­хом, вся ис­полняя неописан­ный».

По­это­му в каж­дую суб­бо­ту со­вер­ша­ет­ся по­ми­но­ве­ние усоп­ших, – не по­ки­нув­ших нас на­все­гда, но тер­пе­ли­во жду­щих по­след­не­го дня все­об­ще­го Вос­кре­се­ния. Сре­ди этих дней вы­де­ля­ют­ся осо­бые об­ще­цер­ков­ные еже­год­ные – «ро­ди­тель­ские суб­бо­ты», на­зван­ные так по­то­му, что каж­дый хри­сти­а­нин мо­лит­ся преж­де все­го за сво­их ро­ди­те­лей.

Ди­мит­ри­ев­ская суб­бо­та по­лу­чи­ла своё на­зва­ние от име­ни свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия, ко­мен­дан­та гре­че­ско­го го­ро­да Со­лу­ни (или Фес­са­ло­ник), каз­нён­но­го за ис­по­ве­да­ние хри­сти­ан­ства в 306 го­ду (его па­мять 26 ок­тяб­ря / 8 но­яб­ря). Он был че­ло­ве­ком во­ен­ным – и по­то­му счи­та­ет­ся по­кро­ви­те­лем во­и­нов, а на ико­нах изо­бра­жа­ет­ся в до­спе­хах и с ко­пьем. Уста­но­вил же этот день, со­глас­но пре­да­нию, дру­гой Ди­мит­рий – наш слав­ный ве­ли­кий князь Ди­мит­рий Дон­ской – по­сле зна­ме­ни­той Ку­ли­ков­ской бит­вы, слу­чив­шей­ся 8 сен­тяб­ря 1380 го­да, то есть в празд­ник Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы [1] (по юли­ан­ско­му ка­лен­да­рю).

«И оста­вал­ся ве­ли­кий князь за До­ном на том ме­сте во­семь дней, – от­ме­ча­ет ле­то­пи­сец, – до тех пор, по­ка не смог­ли от­де­лить хри­сти­ан от нече­сти­вых та­тар: ко­го смог­ли, схо­ро­ни­ли, а о про­чих зна­ет Бог, ведь со­вер­ши­лось это Бо­жьим су­дом. И ве­лел ве­ли­кий князь свя­щен­ни­кам петь над­гроб­ные пес­но­пе­ния над уби­ты­ми, и вос­пе­ли свя­щен­ни­ки веч­ную па­мять всем пра­во­слав­ным хри­сти­а­нам, уби­тым та­та­ра­ми на по­ле Ку­ли­ко­вом, меж­ду До­ном и Ме­чей. И сам ве­ли­кий князь со сво­им бра­том и остав­ши­ми­ся во­и­на­ми воз­гла­си­ли гром­ким го­ло­сом с пла­чем и сле­за­ми мно­ги­ми веч­ную па­мять» (Ска­за­ния и по­ве­сти о Ку­ли­ков­ской бит­ве. Л., 1982, с. 194).

С тех пор каж­дый год суб­бо­та, пред­ше­ству­ю­щая дню па­мя­ти Ди­мит­рия Со­лун­ско­го, по­свя­ща­ет­ся хри­сти­ан­ско­му по­ми­но­ве­нию усоп­ших, в первую оче­редь – по­ми­но­ве­нию во­и­нов, «на по­ле бра­ни за Оте­че­ство жизнь свою по­ло­жив­ших» [2] [3] .

Юрий Ру­бан
канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия

За­упо­кой­ное Апо­столь­ское чте­ние

1Фес.4:13-17. – За­ча­ло 270

[О вос­кре­се­нии мерт­вых]

Бра­тья, мы не хо­тим, чтобы вы не зна­ли об усоп­ших (или: об усы­па­ю­щих), чтобы вы не пе­ча­ли­лись, как и про­чие, не име­ю­щие на­деж­ды. Ведь ес­ли мы ве­рим, что Иисус умер и вос­крес, то та­ким же об­ра­зом и усоп­ших – через Иису­са – Бог при­ве­дёт [вме­сте] с Ним.

Это ведь мы го­во­рим вам сло­вом Гос­под­ним [*] , что мы, жи­ву­щие, оста­ю­щи­е­ся до при­ше­ствия Гос­под­ня, от­нюдь не опе­ре­дим усоп­ших; по­то­му что Сам Гос­подь при при­зыв­ном кли­че (букв. в при­ка­за­нии), при гла­се ар­хан­ге­ла и тру­бе Бо­жи­ей, сой­дет с неба, и сна­ча­ла вос­крес­нут мёрт­вые во Хри­сте; за­тем мы, оста­ю­щи­е­ся жи­вые, вме­сте с ни­ми бу­дем под­ня­ты (букв. бу­дем схва­че­ны) в об­ла­ках на встре­чу Гос­по­да в воз­дух; и так все­гда с Гос­по­дом бу­дем.

За­упо­кой­ное Еван­гель­ское чте­ние

[Ска­зал Гос­подь ко при­шед­шим к Нему иуде­ям]: «Аминь (ис­тин­но), аминь (ис­тин­но) го­во­рю вам: Слу­ша­ю­щий Моё сло­во и ве­ря­щий По­слав­ше­му Ме­ня име­ет жизнь веч­ную, и в суд не при­хо­дит, но он пе­ре­шел от смер­ти в жизнь.

Аминь (ис­тин­но), аминь (ис­тин­но) го­во­рю вам, что при­хо­дит час, и те­перь уже на­стал, ко­гда мёрт­вые бу­дут слы­шать го­лос Сы­на Бо­жия – и услы­шав­шие бу­дут жить. Ведь как Отец име­ет жизнь в Са­мом Се­бе, так дал Он и Сы­ну иметь жизнь в Са­мом Се­бе. И дал Ему власть тво­рить суд, по­то­му что Он – Сын Че­ло­ве­че­ский.

Не удив­ляй­тесь это­му, по­то­му что при­хо­дит час, в ко­то­рый все, на­хо­дя­щи­е­ся в гроб­ни­цах, бу­дут слы­шать Его го­лос, и вый­дут: де­лав­шие доб­рое – в вос­кре­се­ние жиз­ни, а де­лав­шие дур­ное – в вос­кре­се­ние су­да (греч. эн анаста­син крисеос [**] ).

Я ни­че­го не мо­гу де­лать Сам от Се­бя: как слы­шу – так и сужу, и суд Мой спра­вед­лив; по­то­му что не ищу Мо­ей во­ли, но во­ли по­слав­ше­го Ме­ня [От­ца]».

При­ме­ча­ния

[1] Хо­чу на­пом­нить, что в XIV ве­ке 8-е сен­тяб­ря по юли­ан­ско­му ка­лен­да­рю со­от­вет­ство­ва­ло 16-му сен­тяб­ря по гри­го­ри­ан­ско­му (хо­тя сам этот ка­лен­дарь был вве­дён позд­нее). Это и есть ис­то­ри­че­ски без­услов­ная да­та Ку­ли­ков­ской бит­вы. По­это­му по­пыт­ки от­ме­чать это со­бы­тие в на­сто­я­щее вре­мя 21 сен­тяб­ря, сов­ме­щая с празд­ни­ком Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы, ос­но­ва­ны на эле­мен­тар­ной хро­но­ло­ги­че­ской без­гра­мот­но­сти. (Рож­де­ство Бо­го­ро­ди­цы при­хо­дит­ся на 21 сен­тяб­ря по гри­го­ри­ан­ско­му ка­лен­да­рю толь­ко в XX—XXI сто­ле­ти­ях; в XXII ве­ке сме­стит­ся на 22 сен­тяб­ря и т. д.)

[2] Ра­ди ис­то­ри­че­ской спра­вед­ли­во­сти сле­ду­ет сде­лать уточ­не­ние. Эта суб­бо­та – наш на­цио­наль­ный по­ми­наль­ный день, ос­но­ван­ный на пре­да­нии. По­это­му Ди­мит­ри­ев­ской суб­бо­ты нет ни гре­че­ском, ни да­же в Рус­ском офи­ци­аль­ном Цер­ков­ном уста­ве (Ти­пи­коне). Непо­сред­ствен­ное уча­стие в его уста­нов­ле­нии Ди­мит­рия Дон­ско­го то­же под­вер­га­ет­ся обос­но­ван­но­му со­мне­нию. Как пи­шет из­вест­ный ав­тор мно­го­крат­но пе­ре­из­да­вав­ше­го­ся ру­ко­вод­ства по бо­го­слу­жеб­но­му уста­ву, «Ди­мит­рий Дон­ской, по­сле по­гре­бе­ния уби­тых на по­бо­и­ще, при­ка­зал там со­вер­шить па­ни­хи­ду по ним. За­тем, воз­вра­тясь в Моск­ву 21 сен­тяб­ря (29 сен­тяб­ря по гри­го­ри­ан­ско­му ка­лен­да­рю. – Ю. Р.), по­ве­лел по всем церк­вам её от­пра­вить па­ни­хи­ду об уби­ен­ных. На­ко­нец, по при­бы­тии в Тро­и­це-Сер­ги­е­ву лав­ру, при­ка­зал и там со­вер­шить па­ни­хи­ду (Рус­ская ле­то­пись по Ни­ко­нов­ско­му спис­ку, изд. Имп. Ака­де­мии на­ук, т. IV, с. 124). В ле­то­пи­сях не ска­за­но, чтобы Ди­мит­рий Дон­ской ука­зал для по­ми­но­ве­ния во­и­нов суб­бо­ту пред Дмит­ри­е­вым днем », то есть пред днём сво­е­го те­зо­име­нит­ства. «Есте­ствен­но ду­мать, что по­сле кон­чи­ны его на­зна­че­на суб­бо­та пред Ди­мит­ри­е­вым днём для по­ми­но­ве­ния усоп­ших» (Ни­коль­ский К., про­то­и­е­рей. По­со­бие к изу­че­нию Уста­ва бо­го­слу­же­ния Пра­во­слав­ной Церк­ви. М., 1995, с. 506, прим. 1)

[3] При опре­де­ле­нии да­ты Ди­мит­ри­ев­ской суб­бо­ты в кон­крет­ном го­ду на­до учи­ты­вать сле­ду­ю­щие ка­лен­дар­но-бо­го­слу­жеб­ные по­прав­ки (во из­бе­жа­ние пу­та­ни­цы, да­лее все да­ты – по но­во­му сти­лю). Ес­ли па­мять Ди­мит­рия Со­лун­ско­го (8 но­яб­ря) при­хо­дит­ся на вос­кре­се­нье, то мы по­лу­ча­ем са­мую позд­нюю Ди­мит­ри­ев­скую суб­бо­ту – 7 но­яб­ря. Ес­ли же па­мять Ди­мит­рия Со­лун­ско­го при­хо­дит­ся на суб­бо­ту, то эта суб­бо­та не мо­жет быть ро­ди­тель­ской – и па­ни­хи­да пе­ре­но­сит­ся на пред­ше­ству­ю­щую суб­бо­ту (1 но­яб­ря). Но ес­ли с суб­бо­той пе­ред па­мя­тью св. Ди­мит­рия сов­па­да­ет празд­ник Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри (4 но­яб­ря), то Ди­мит­ри­ев­ская суб­бо­та со­вер­ша­ет­ся ещё од­ной неде­лей ра­нее. Ис­хо­дя из этих пра­вил, мож­но лег­ко опре­де­лить, что са­мая ран­няя Ди­мит­ри­ев­ская суб­бо­та мо­жет быть 28 ок­тяб­ря.

[*] «Сло­вом Гос­под­ним» в Древ­ней Церк­ви на­зы­ва­ли из­ре­че­ния цер­ков­ных про­ро­ков. Наи­бо­лее важ­ные за­по­ми­на­лись и в про­цес­се фор­ми­ро­ва­ния Пре­да­ния ста­но­ви­лись мис­си­о­нер­ски­ми или ли­тур­ги­че­ски­ми фор­му­ла­ми. (Бла­го­да­рю за это уточ­не­ние ар­хи­манд­ри­та Иан­ну­а­рия. – Ю. Р.)

[**] Хо­ро­шо зна­ко­мое нам гре­че­ское сло­во крисис пе­ре­во­дит­ся как «раз­де­ле­ние», «суж­де­ние», «суд», «при­го­вор», «спор», «вы­бор», «окон­ча­ние», «пе­ре­лом­ный мо­мент», «кри­зис». Во­пре­ки од­но­знач­но от­ри­ца­тель­но­му ме­щан­ско­му зна­че­нию («ох, ко­гда же за­кон­чит­ся этот оче­ред­ной про­кля­тый кри­зис и на­сту­пит же­лан­ная ста­биль­ность»!), ра­зум­ный хри­сти­а­нин все­гда пре­бы­ва­ет в со­сто­я­нии кри­си­са – то естьв со­сто­я­нии ду­хов­но­го трез­ве­ния и су­да над сво­и­ми мыс­ля­ми, же­ла­ни­я­ми и по­ступ­ка­ми. Так он го­то­вит­ся к то­му, чтобы по­след­ний и окон­ча­тель­ный Страш­ный Суд (= Страш­ный Кри­зис!) Бо­жий не стал для него неожи­дан­ным и «страш­ным» в пря­мом смыс­ле это­го сло­ва.

Оптина Пустынь

Толкования
Священного
Писания

Новая книга

В издательстве нашего монастыря опубликована новая книга — «Житие священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним пострадавших преподобномученика Сергия (Шеина), мучеников Юрия Новицкого и Иоанна Ковшарова».

В новой книге известного русского агиографа архимандрита Дамаскина (Орловского) читателю предлагается житие митропо­лита Петроградского Вениамина (Казанского) — одного из первых святителей-священномучеников, не погрешивших своей душой, ни совестью во время начавшихся гонений и отдавших свою жизнь за Христа и Его Церковь.

Как уви­деть Хрис­та? Путь к это­му воз­мо­жен: неп­рес­тан­ная мо­лит­ва Ии­су­со­ва, ко­то­рая од­на спо­соб­на все­лить Хрис­та в на­ши ду­ши.

оптинские
книги

Расписание Богослужений

февраль ← →

Последний фотоальбом

Видео

Духовные беседы с паломниками

Димитриевская родительская суббота Поминовение усопших

В о имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. «Кто молится за умерших, тот на перед себе ходатайствует жизнь и спасение», — так говорил святитель Иоанн Златоуст. Но почему то мы, живущие в этом суетном бренном мире, не верим словам святых людей и продолжаем жить и погружаться в эту пучину зла, обид, уныния, ропота, суеты и всего этого житейского моря, в котором не видно даже берега, т. е. мы просто тонем.

И вот, одной из спасительных нитей, которую протягивает нам Господь в Священном Писании можно назвать молитву за умерших. Нашей великой православной вере Господь дал все, что нужно для спасения человека, и абсолютно все, для того, чтобы он жил счастливой жизнью! Абсолютно все! В Евангелие каждому христианину дана полная свобода — живи по законам Божиим и ты свободен от любого наказания: свободен от скорбей, свободен от болезней, свободен от обид, от войн, от всего. Что нужно? Нужно только выполнять то, что заповедовал нам Господь.

И вот, среди всего этого Божьего попечения, Божьей помощи о нас, оставил нам такое великое чудо — просто молиться за умерших, за ушедших наших близких и не близких, но дорогих нам по вере православных христиан. Потому что мы все живем одной семьей, мы все братья и сестры. И как обидно бывает видеть, когда люди обращаются к священнику, говорят: «Батюшка, помогите; батюшка, помогите», а рядом стоит такой же «Батюшка, помогите», а христианин отталкивает и говорит: «Отстань, у меня главнее дело, чем у тебя». Это очень страшно видеть. Как же мы называем себя христианами, если, пытаясь попасть в Царство Небесное, идем по головам друг друга. И как мы можем после этого называть кого-то из людей не христианами или язычниками, хотя мы ведем себя гораздо хуже. Нам дарована благодать, нам даровано спасение и мы, не уступая друг другу, а бегая перед друг другом, стремимся в Царство Небесное. С такой беготней мы никуда не добежим. И только уступая друг другу, даже на последней ступеньке перед Царствием Небесным. Уступить другому: «Проходи вперед, брат (или сестра), а я недостоин» или «я подожду». Даже если бы так мы научились делать.

И вот, смотрите, уходят наши близкие туда, их мы уже не обгоним, они уже там. И мы теперь имеем такую возможность, если они уже там — обращаться к ним. Если они уже в раю — обращаемся к ним. Мы, конечно, не знаем где находятся наши близкие, те, за которых мы молимся — в раю или в аду. Конечно, великое приобретение для живущего на земле, если его близкие родственники оказались в раю, потому что все молитвы, которые обращаются к этим людям, они возвращаются к нам с их ответными молитвами: «Господи, ты видишь как нас вспоминают наши близкие, как они молятся о нас, помоги им тоже, дай им всех благ земных; небесных Ты нам уже дал».

Вот, сегодня у нас вселенская родительская суббота. Церковь установила это. Давным давно было установлено князем Дмитрием Донским, который совершил после Куликовской битвы поминовение воинов и заповедовал совершать его ежегодно в субботу перед 8-м ноября, перед днем своего покровителя — святого великомученика Димитрия Солунского. Мы поминаем сегодня не только родителей, но и всех воинов, павших не только на Куликовом поле, но и за всю историю нашей великой Руси.

И сейчас воины погибают. Сейчас можно услышать такие вопросы: «Батюшка, а почему же сейчас воины погибают, у нас же мир?», «Почему люди едут туда, едут туда; почему происходит так или так?». Можно долго объяснять, бывает приходится просто ответить одной фразой: «А ваше ли это дело?», «В вашей ли компетенции что-либо поменять?». И, как вот многие говорят святые: «ну если ты не можешь ничего сделать, зачем об этом вообще говорить или обсуждать?» Мы погрязли в каких-то «пустословных болтовнях», даже не знаю, как назвать по-другому это. Мы просто в этом тонем, мы осуждаем, пересуждаем то или это, а нужно ли это для нас, для наших близких? Не отрываем ли мы сами у себя это бесценное время в этих пустых разговорах. Лучше бы это время посвятили молитве о своих ушедших родственниках.

Вот сегодня приятно видеть, что столько людей пришли почтить своих предков. Но Храм не переполнен до отказа, как должно было быть. Потому что здесь вся округа должна стоять во всех Храмах. Был такой наказ святого Петра Могилы, он говорил, что «Те православные, которые в течении года 20 псалтырей читают от своих ушедших родственниках и 20 канонов о упокоении, и каждую субботу, на обедне подают в Церкви просфору о упокоении душ своих родителей, то какая бы грешная душа не была (конечно, кроме самоубийства) — будет избавлена от тьмы и мучений, и отведена будет в Страну Божьего Света».

Мы должны с вами осознавать, что участь посмертной души наших сродников и наша связаны между собой. А то получается как, мы видим, когда человек тонет, гибнет или в плену находится, мы говорим, зачастую: «Сам виноват, сам туда попал, а это не мое дело». И вот, когда мы не молимся за своих усопших, мы тоже самое говорим как бы, своим бесчувствием, показывая, что нам никакого дела нет о том, что было с ними: «Я другой, у меня другая жизнь и ничего общего у меня с ним нет, ну умер и умер, ушел и ушел». Вот это бесчувствие как раз появляется у людей, когда они погружаются в суету и с утра до вечера занимаются работой, работой, работой, делами, опять работой. И забывают и детей, и жен, и свои семьи, а тем более давно ушедших своих родственников.

А потом удивляемся, что на нас наваливаются куча бед, потому что бесы имеют право пакостить тем людям, которые живут, т. е.у них есть возможность, не то что право, возможность, потому что мы сами себя лишаем защиты, минуя выполнения Заповедей Божьих, в том числе и молитвы, потому что вспомните в Священном Писании слова: «Молитесь друг за друга». Там не написано молитесь за живых, но молитесь за всех, друг за друга. Но эта заповедь не только к нам, но и к тем, кто там на верху или внизу, они тоже молятся, эта к ним тоже заповедь относится, потому что у Бога нет мертвых, это у нас в головах есть мертвые, а у Бога все живы, и там и здесь! И представьте, сколько же радости приносят наши молитвы за тех, кто внизу! Там радость и веселие, когда кто-то о них вспоминает и у них хоть какое-то послабление в их страшных муках.

Старец Паисий Святогорец говорил так: «Когда человек умирает, то он сразу же понимает, в каком он состоянии находится». Да, он приходит сюда и задает себе вопрос: «Что же я натворил?» Но уже все, все закончено, поезд ушел, уже нет в этом вопросе никакой пользы для него. К примеру, пьяный, убив свою мать, смеется, распевает песенки, потому что не понимает, что наделал. А когда хмель выветривается из головы, он начинает плакать и рыдать, и говорить: «Что же я наделал?»; «Это был не я!». Ну, конечно, же это не ты, это был бес, он сделал все это твоими руками. Однако, когда человек умирает, то этот земной хмель выветривается и люди приходят в себя. У них открываются душевные очи, и они осознают свою вину, и душа, выйдя из тела, движется, видит и ощущает все, совершенно с другой, непостижимой скоростью. И вот здесь нужна наша молитва, наша услада и прохлада для этих душ.

Старец Арсений (Минин) говорил: «Поминовение для душ почивших о Господе всего необходимее. Напрасно иные воздвигают дорогие памятники на кладбищах — это ни малейшей пользы никому не принесет, ни живым, ни мертвым. А поминовение и милостыня — это два крыла, на которых душа возносится к Богу».

Святитель Феофан Затворник пишет в одном из писем: «Отшедшие живы, и общение у нас с ними не пресекается. Как о живых молимся мы, не различая, идет ли кто путем праведным, или другим; так и молимся и об отшедших, не доискиваясь, причислены ли они к лику святых или они с грешниками. Это долг братской любви нашей. И пока последним Страшным Судом не разделены верующие, все они — и живые, и умершие — единая Церковь. И все мы взаимно друг к другу должны относиться, как члены одного тела: в духе доброхотства и любительного общения, и живые, и умершие — не разграничиваясь пополам умиранием. Говорят: «Участь их решена». Но это говорят бесчувственные люди. Участь отшедших не считается решенною до всеобщего Суда. Дотоле мы никого не можем считать осужденными окончательно; и на сем основании молимся, утверждаясь надеждою на безмерное милосердие Божие».

Патриарх Александрийский в одной из своих проповедей рассказал случай о помощи Божией Архистратига Божия Михаила, которую он видел: «Однажды я шел в сопровождении Ангела Божия», это было написано в книги Иоанна Богослова, «и вот, услышали шум, подобный шуму многих вод и когда подошли ближе, то увидели огромное озеро и ужасную казнь нераскаявшихся грешников. Мы увидели огромное пламя, исходящее из преисподней, и это пламя поднималось на огромную высоту». Святой Иоанн Богослов горько заплакал. И ему Ангел ответил: «Не плачь, Иоанне, друже Божий, не плачь, скоро ты увидишь великую радость — великое благоволение к Архистратигу Божьему Михаилу у Господа». И в это время появился Архистратиг Божий Михаил и тотчас же огонь погас, бездна перестала дымиться. И когда все утихло, Архангел Божий погрузил свое белоснежное крыло в это озеро и вывел множество человеческих душ и перенес их на берег. И так он делал много раз. И из завесы Господней раздался глас: «Предстательством Архангела Михаила и Матери Моей, Пресвятой Богородицы, и всех моих Ангелов и избранных, исполнивших на земле волю Отца Моего — введи эти души в Рай блаженства, Вечности и покоя».

Поэтому человек, обращаясь к молитвам святых, в том числе Архистратига Божьего Михаила, не забывающий своих родителей, милостью Божией, своим милосердием и молитвой нашей Святой православной Церкви, избавивший их души, страдающие от ярости ада, уже здесь, при этой жизни, не будет иметь никакой нужды и по окончании земного странствия войдет в Царствие Небесное. Помоги вам всем Господи. Аминь.

Храм в честь св.блгв.кн.Александра Невского г.Архангельск

Архангельское благочиние Архангельской епархии Русской Православной Церкви

Проповедь в Димитриевскую родительскую субботу. Иеродиакон Гавриил (Рожнов)

Вопрос о будущей загробной жизни вольно или невольно заставляет задуматься каждого разумного человека. С ним рано или поздно сталкивается и религиозный человек, и человек равнодушный к религии. Нельзя убежать от размышления о том, что с нами будет после смерти.

Человек тем отличается от животного, что он всюду видит смысл. И в этом разница между смертью животного и кончиной человека. Для животного смерть бессмысленна, потому что животное не может понять смысла жизни. А человек может умирать не как животное. И для этого, чтобы наша смерть отличалась от смерти животных, мы должны в своем сознании, по крайней мере, наделить свою собственную смерть каким-то смыслом. Что люди выносят с кладбища? Что сам усопший смог обрести в опыте своего умирания? Сможет ли человек увидеть смысл в последнем событии своей земной жизни — в смерти? Или человек перейдет границу времени в раздражении и злости, в попытке свести счеты с судьбой.

Отношение к смерти меняет очень много в современной жизни людей. Эта тема стала неприличной, о ней не принято говорить. В некоторых западных городах есть предписание, запрещающее траурным процессиям ездить днем. В католических и протестантских странах покойников хоронят в закрытых гробах – не дай Бог увидеть лицо мертвого человека. И, например, для англичан бывает потрясением, когда они заходят в православный храм и видят покойника с открытым лицом – впервые за многие годы жизни… Потрясение – потому, что прежде всего это далеко не так ужасно, как кажется.

Человек как неповторимая личность не исчезает бесследно. Тело стареет, а человек себя внутри ощущает таким же, как был в юности. Почему? Потому что душа не изменяется, а вся наша внутренняя жизнь — это свойства души. Мы думаем душой, наши чувства и эмоции — это проявление души. Душа — это то, что болит у человека, когда все тело здорово. Ведь говорим же мы, что не мозг болит, не сердечная мышца – а болит душа. Душа пользуется телом — как музыкант пользуется своим инструментом. Если струна порвалась — мы уже не слышим музыки, но это еще не значит, что умер сам музыкант.

Смерти нет, говорит нам Церковь, есть только переход из одной формы бытия в другую. По исходе своем из тела душа попадает в новые условия жизни. Она по своей воле не может уже изменить своего состояния, как это было при жизни на земле. И здесь важнейшее значение приобретает духовная связь умершего человека с Церковью и потому со стороны живых ее членов необходима молитва об усопших.

Первые, о ком мы вспоминаем, молясь об умерших, — наши покойные родители. Поэтому и субботы, посвященные молитвенной памяти почивших, называются «родительскими». Таких родительских суббот в течение церковного года – шесть: мясопустная и троицкая, димитриевская, а также вторая, третья и четвертая субботы Великого поста.

В дни поминовения усопших православные христиане передают в храм записки с именами своих почивших родственников, которые при жизни были крещены, т.е. являлись членами Церкви. В эти дни свечи положено ставить не к иконам, а к Распятию, на специальный столик, называемый «тетрапод» или «канун». Есть еще добрый обычай в дни поминовения приносить в храм угощение для неимущих. Оно освящается во время богослужения и потом раздается всем, кто пожелает. Человек, получивший это угощение, молится «о всех зде ныне поминаемых», и к молитве каждого из нас присоединяется и его благодарная молитва.

Как видимое выражение уверенности живых в бессмертии почивших приготавливается кутия или коливо — сваренные зерна пшеницы, смешанные с медом. Как семена, заключающие в себе жизнь, чтобы образовать колос и дать плод, должны быть положены в землю и там истлеть. Так и тело умершего должно быть предано земле и испытать тление, чтобы восстать потом для будущей жизни. Для восточного мистицизма тело человека — лишь тюрьма для души. По высвобождении которое надо сжечь и выбросить. Для христианства тело — храм души. И верим мы не только в бессмертие души, но и в воскресение всего человека, т.е. единства души и тела. Поэтому и существуют на Руси кладбища: тело как семя бросается в землю, чтобы с новой космической весной взойти.

Совершая сегодня поминовение усопших, нам необходимо и самим серьезно задуматься о жизни вечной. Каждый из нас без исключения, однажды появившись на этом свете, должен непременно покинуть его. И в этом законе Божьем нет исключений.

Непрочна и суетна наша жизнь на земле. Ясное и радостное течение ее часто омрачается неожиданными житейскими скорбями и несчастьями. Радости наши смешаны с горем: от богатства недалеко нищета, здоровье ничем не защищено от болезней, самая жизнь в любой момент может пресечься смертью. Время жизни неудержимо и скоротечно, так что и не замечаешь, как пролетают дни.

Но как это не парадоксально, современный человек меньше всего хочет задумываться над вопросом смерти. Самое разительное отличие современной массовой культуры от культуры христианской — в неумении умирать. Человек подходит к порогу смерти, не столько стараясь всмотреться за его черту, сколько без конца оборачиваясь назад и с ужасом вычисляя все возрастающеея расстояние от поры своей молодости. Старость из времени «подготовки к смерти», когда «пора о душе подумать», стала временем последнего и решительного боя за место под солнцем, за последние «права».

Как писал наш современник — Архиепископ Иоанн Шаховский: «Оглушенные суетой люди уже не способны думать об истинах великих и вечных, для постижения которых нужна хотя бы минута божественного молчания в сердце, хотя бы мгновение святой тишины». Отрицание будущей загробной жизни совершенно обессмысливает земную жизнь — нас не было – и нас не будет, жизнь нелепо мелькает меж двумя пропастями небытия.

Смерть – это предел земной жизни, в течение которой человек может еще исправиться. Священное Писание говорит: «Всяк человек ложь», «Нет человека, который бы жил и не согрешил». Все мы постоянно согрешаем. И за все это придется нам в свое время дать ответ. Поэтому сегодня поминая наших ближних, вспомним и о своей душе, чтобы достойно проводить время земного странствования и дорожить временем, которое Господь отпустил нам.

*Димитриевская суббота, бывшая первоначально днем поминовения православных воинов, установлена великим князем Димитрием Иоанновичем Донским. Одержав знаменитую победу на Куликовом поле над Мамаем, 8 сентября 1380 года, Димитрий Иоаннович, по возвращении с поля брани, посетил Троице-Сергиеву обитель. Преподобный Сергий Радонежский, игумен обители, ранее благословил его на брань с неверными и дал ему из числа братии своей двух иноков — Александра Пересвета и Андрея Осляблю. Оба инока пали в битве и были погребены у стен храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове монастыре. Совершив в Троицкой обители поминовение православных воинов, павших в Куликовской битве, великий князь предложил Церкви творить это поминовение ежегодно в субботу перед 26 октября по ст.ст. (память святого Димитрия Солунского) — день тезоименитства самого Димитрия Донского.

Впоследствии, православные христиане стали в этот день творить память не только православных воинов, за Веру и Отечество жизнь свою на поле брани положивших, но — вместе с ними — и всех, вообще, своих усопших.

Проповедь в дмитриевскую родительскую субботу

Проповедь Настоятеля протоиерея Владимира Воробьева в Дмитриевскую родительскую субботу.

3 ноября 2018 года.

Нынче родительская суббота называется Дмитриевской потому, что совершается перед днем памяти великомученика Димитрия Солунского. На Куликовом поле погибло так много людей, что Церковь постановила поминать их особо, назначив день поминовения около дня Ангела князя Димитрия Донского, бывшего полководцем в том страшном бою.

7 ноября 1917 г., накануне дня памяти великомученика Дмитрия Солунского совершилась Октябрьская революция, которая, как говорят историки, ознаменовала конец Константиновской эпохи, длившейся с IV века до начала XX века, эпохи сильных православных государств, последним из которых была великая Россия. В 1917 г. мир совершенно изменился. Самое большое православное государство перестало быть таковым, т.к. была уничтожена православная империя, казнен православный царь-помазанник со своей семьей. С первых дней революции началось кровавое гонение на христиан. Убивали епископов, священников, монахов, потом – и простых прихожан. Все это длилось в течение 70-ти лет с разной интенсивностью. Больше всего кровавых гонений было в течение первых 20-ти с лишним лет. После войны снова начались гонения: суды, лагеря, расстрелы. За время, предшествовавшее Отечественной войне, были закрыты почти все храмы, все монастыри, все семинарии и духовные академии. В 1918 году Лениным был издан декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Как это часто бывает в политической жизни, этот декрет, как и другие декреты — о земле, о мире, был заведомой ложью. Землю у крестьян очень скоро отобрали, вместо мира продолжались войны и гонения. У доверчивых людей была надежда, благодаря декрету «Об отделение церкви от государства…», получить свободу и автономию для Церкви, но вместо этого началось её полное уничтожение. Отделение школы от церкви означало уничтожение религиозного образования. Если Церковь уничтожить до конца советской власти не удалось, т.к. помешала война, то христианская школа была уничтожена полностью, без остатка. Не осталось не только ни одного православного учителя, который мог бы преподавать основы христианской веры, но был принят закон, по которому, за обучение детей религии даже дома полагалось два года тюрьмы. Этот закон просуществовал до самой перестройки. 70 лет гонений на веру означали, что четыре поколения людей выросли без веры.

Незадолго до перестройки, когда стало немного свободнее, множество людей приводили в храм детей, чтобы их покрестить, и сами приходили креститься. Мне приходилось крестить в один день 130 человек, а в Новосибирске каждое воскресенье в соборе крестили 600 человек. Это означает, что весь народ был некрещеный. Крестить такое количество людей с подготовкой, с катехизацией было невозможно. Крещение проходило второпях, впопыхах, власти не позволяли строить баптистерии, всех крестили обливанием, чтобы как-то удовлетворить эту нужду. Но, самое главное, было в том, что люди воспитаны были совершенно иначе.

Когда людей воспитывают в вере, им, прежде всего, говорят, что есть добро и зло, что Бог есть любовь, что нужно жить по заповедям Божиим, по заповедям любви, нарушать заповеди Божии — грех, который может лишить тебя будущей жизни с Богом. Если Бога нет, то неоткуда взять учение о добре и зле. Если существует только материя, то, значит, добра и зла нет, потому что материя бездушна. Материалисты-атеисты стали учить, что души нет, что добро и зло — понятия относительные. Если Бога нет, никакого учения о любви нет и быть не может. Если какие-либо нормы жизни относительны, то, значит, — необязательны. Есть в философии такое понятие – категорический императив. Мы принимаем за основу своей жизни только то, что абсолютно, обязательно, то, что необходимо для нашей жизни. Но, если необязательно, то, значит, можно жить, как хочешь, все дозволено. Четыре поколения людей в нашей стране выросли в этой вседозволенности.

Теперь мы видим, что люди врут, обманывают, воруют. Воровство считается нормой жизни по принципу – «если не украдешь, то не проживешь». Запредельная коррупция выводит из бюджета страны сотни миллиардов на Запад. Об этом пишут в интернете, не стесняясь. Мы видим, что семья разрушена почти до основания. По статистике в Петербурге среди молодежи 90 процентов браков заканчиваются разводом. Несмотря на проповедь, в нашей стране каждый год совершается от 3 до 5 миллионов абортов. Наша страна вымирает, огромная убыль населения покрывается только мигрантами. Наш народ вымирает быстрее, чем где-либо в мире. Но как он может не вымирать, если женщины убивают своих детей? А, если нет семьи, где будут воспитываться дети, даже те, кто родились? Умирание нашего народа совершается на наших глазах. И наша страна, наш народ все это заслужили. Если народ отрекся от веры, от Бога, тогда придет смерть, т.к. Бог есть жизнь. Без Бога жизни нет.

Вся наша надежда на то, что, хотя бы часть народа обратиться к вере. Мы проповедуем, служим, но причащается только 1-2 процента населения нашей страны. Мы зовем людей в Церковь, школы открываем, книги печатаем, проповедь звучит посредством масс-медиа, а народ не идет в храмы. Почему? Он потерял веру. Найти свои корни, вернуться к ним непросто. Вырвать, оборвать, сломать легко, а стать прежним народом очень трудно. Мы называем себя русским народом, но, простите, я скажу дерзкое слово, никакой мы не русский народ, русские люди были совершенно другими. Мы не народ, а какие-то выродки. Русские люди были верующими, мужественными, трудолюбивыми, щедрыми, честными, добрыми, любящими, гостеприимными, открытыми. В русском народе не было зла и ненависти, которые теперь везде и всюду. Семьи были крепкими. В каждой семье, в среднем, было 7 детей, что было нормой. Русский народ растил своих детей с любовью, и потом эти люди защищали свою Родину, умирали на войне, защищали Церковь, идя на страдания и мучения. Почему мы не смогли воспитать детей? Потому, что у нас мало веры, в семьях нет жизни по вере.

Поэтому сегодня мы особенно вспоминаем тех, кто стоял за веру, кто пострадал от гонителей веры христианской. Не только прославленных мучеников, но и всех, кто пострадал. Этих людей было бесконечное множество, не сосчитать. Тех, кто умер на фронтах войны, от голода и т.д. Мне рассказывал один плотник, родом из Ставрополья. Во время «голодомора» прислали в село, где он родился, роту солдат, которая окружила деревню. Из домов вынесли всю еду до последней крошки, убежать было нельзя – не выпускали. Вся деревня вымерла, все дома были полны трупами, хоронить было некому. Вот что пережил наш народ. Мы должны помнить страдальцев, помнить, что получается, если отречься от Бога.

Сейчас многие люди склонны бранить власть и Церковь. Интеллигенция, как перед революцией 1917 г., бездумно становится в оппозицию к своей стране. Но нам нужно беречь хотя бы то, что у нас еще есть. Нас ненавидят многие окружающие страны. За что? Это участь – участь изгоев заслужена нашим народом, потому что он предал Христа, свою православную веру. Нам нужно каяться и молиться. От всего сердца умолять Бога о том, чтобы наш народ смог вернуться к вере, стараться жить по-христиански, воспитывать детей в вере, водить их в Церковь. Нужно стать христианами не только по обрядам и быту, а по сердцу. Помочь нам в этом могут наши святые мученики, прославленные и непрославленные страдальцы, которых мы сегодня вспоминаем. Аминь.